Загадка выражения "ревёт как белуга": как киты вошли в русский лексикон

Выражения «ревёт белугой» и «ревет как белуга» с начала XV века использовались в России для описания женщин и мужчин, которые плачут. Однако ведь осётр белуга на самом деле не издает громких звуков! Откуда же взялось это выражение и какое отношение к нему имеют киты? Давайте разберемся в этом вопросе, приурочив исследование к Всемирному дню китов 19 февраля, пишет источник.

С XI века на Руси активно охотились на китов. Причина кроется в том, что белугой называли не только гигантского осетра, обитающего в реках, но и зубатого кита белуху из семейства нарваловых, который водится в морях Северного Ледовитого океана и отличается белой кожей. В отличие от молчаливого осетра, белуха способна издавать звуки, напоминающие то плач, то стон. Она даже может «реветь», если её ранят.

На Руси белуху долгое время считали одним из объектов охоты, особое внимание уделяя ей с XIII века. Однако влияние Руси на мурманские земли начинается намного раньше — с XI века, когда князь Ярослав Мудрый заключил договор с королём Норвегии Олафом Шетконунгом, установивший границу по заливу Люгенфьорд. Впоследствии народные промыслы на берегах Колы и Мурманска активно развивались.

Несмотря на то, что выражение «реветь белугой» может показаться нелогичным, лингвисты предполагают, что это связано с нормами русского языка. В прежние времена плач и рыдания словно сравнивались со звуками домашних животных — коров, собак и волов. Так, в 1883 году писатель Дмитрий Мамин-Сибиряк описал, как женщины, провожая мужчин на прииски, ревели, как коровы.

Интересно, что и белуху порой называли «морской коровой». В 1885 году в «Словаре областного Архангельского наречия» Александра Подвысоцкого белуха была описана как «морской зверь, обитающий в Белом море и Северном океане». Возможно, с течением времени день за днем эта ассоциация укреплялась в языке, сделав белугу синонимом плача.

Выражение стало устойчивым и начало появляться в русской литературе. Например, у Антона Чехова в пьесе «Иванов» героиня «ревет белугой», потому что ей жалко приданого. Всеволод Крестовский в «Панурговом стаде» сравнивает крики героя с ревом белуги.

Почему же мы называем её «белугой», если на самом деле это «белуха»? На этот вопрос существует несколько теорий, но искомый ответ может быть так же увлекательно запутан, как и само выражение.